Тайная магия Депресняка - Страница 73

Арей молча поклонился. Затем, кивнув на удаляющегося Багрова, сказал Мефу без насмешки:

– Ого. У тебя уже есть личный враг! Уважаю!

– Я бы предпочел хотя бы одного личного друга, – сказал Меф.

– Ну, дорогой мой! Ты хочешь слишком много и без хлеба. В запросах нужно быть скромнее, и тогда нет-нет, глядишь, до чего-нибудь доковыряешься! – резонно отвечал мечник. Он немного помолчал, посмотрел на груду трофейного оружия и поинтересовался вскользь:

– Это и есть та самая валькирия, чей эйдос ты должен был принести, но не принес?

Мефодий кивнул, ожидая самых нелестных комментариев, однако их не последовало.

– Я так и думал… – сказал мечник и вернулся в резиденцию.

Свой тяжелый меч он нес очень буднично. Как-никак орудие производства, вроде как у Мамзелькиной ее коса. За Ареем потянулась Улита и остановилась на пороге, вопросительно оглядываясь на Мефа. Чимоданов, Ната и Мошкин участия в схватке благоразумно не принимали. Их головы озабоченно выглядывали с лестницы, ведущей на второй этаж.

– И вы здесь? Слава выжившим героям! – насмешливо приветствовал их Арей.

Головы нахлебников поспешно скрылись.

– Буслаев, эй! Ты идешь или нет? Ждешь от Лигула поздравительной открытки? – окликнула ведьма.

– А как же Даф? – спросил Мефодий растерянно.

Он все ждал, что Даф вернется. Она ведь только полетела проводить Эссиорха. Ох уж этот самообман! В иных случаях это почти спорт. Особенных же высот достигают в этом спорте влюбленные.

Улита посмотрела на него с состраданием.

– Ты что, не понял, дружок? Она ушла, – сказала она.

– Навсегда?

Ведьма пожала плечами. Как человек, потерявший эйдос, Улита относилась к вечности с небрежностью того, кто уже не может ее потерять.

– «Навсегда» звучит слишком абстрактно, учитывая, что человек только-то и живет, что лет восемьдесят. Какое уж тут навсегда? Причем последние лет двадцать любовь уже малоактуальна, – сказала она.

Мефодий рванулся было туда, где видел Дафну в последний раз, но внезапно остановился. Что он там найдет? Снег? Он же даже не знает, где она. Логика подсказывала, что Даф будет летать долго, пользуясь тем, что ночью в снегопад сложнее натолкнуться на златокрылых и проще улизнуть от них. Она давно рвалась в небо, и сейчас, когда ей плохо, именно небо подарит ей успокоение. Все это Меф почувствовал с прозорливостью интуитивно умного человека, который воспринимает выводы как данность, не обращая внимания на ненужные логические ступени.

Он прошел мимо Улиты и вернулся в резиденцию. Арей уже скрылся в кабинете. Чимоданов, Ната и Мошкин вновь выглянули и сразу спрятались, опасаясь, как видно, возмездия. При этом Ната скорчила гримасу трудноопределимой эмоциональной насыщенности. На плечах у Чимоданова сидел Зудука с мятущимся лицом дошкольника, который хочет залепить в волосы старшему брату жвачку, но боится взбучки. Правда, в данном случае роль жвачки выполняла пластиковая взрывчатка.

Меф устало опустился в кресло и, взяв со столика бокал, наполнил его томатным соком, который за мгновение до того исчез из ближайшего супермаркета. Телепортация удалась ему блестяще, без каких-либо накладок, хотя в прошлый раз, осенью, когда Меф пытался проделать это, вся Большая Дмитровка оказалась засыпана пакетами с соком, точно в результате ковровой бомбардировки. Пакеты взрывались на крышах, врезались в асфальт и минут на десять парализовали дорожное движение.

– Ничто не берется из ничего, но кое-что исчезает бесследно. Особенно из торговой сети! – сказала Улита, обожавшая переиначивать физические законы.

Пока Меф размышлял, к чему это сказано и не имеет ли она в виду сок, оказалось, что ведьма сидит на коробке с шоколадом.

– Кота нет. Даф – нет. Эссиорха – нет. На балансе одни неприятности и взбешенный Лигул! – резюмировала Улита.

При всем при том вид у нее был довольный. Уж кто-кто, а они-то с Эссиорхом помирились. Все-таки, что ни говори, а человек существо эгоистическое. Во всяком случае, проезжающий мимо автобус с маскирующе-лживой надписью «Ритуал» на боку никому еще не помешал доесть мороженое.

– И какой вывод? – устало спросил Меф.

– А никакого. Совершенно никакого. Жизнь продолжается.

Неожиданно телефон на столе у Улиты издал высокий удивленный звук. Он сам, видимо, не верил, что звонит. Ведьма подняла трубку.

– Слухаю вас всеми ушами! Говорите ртом, что вы хотели сказать, но помните мозгами, что уже ночь на дворе! – сказала она с акцентом.

Улите что-то ответили. Выражение лица у ведьмы стало в меру, хотя и не зашкаливающе серьезным.

– Мефодия позвать? Гм… А кто его спрашивает?.. Дядя?.. Что, настоящий живой дядя? Живой или вечно живой? А поточнее?

В первую секунду Меф удивился, откуда Эдя знает телефон, а потом вспомнил, что сам дал ему номер, когда видел Эдю в последний раз и тот слишком уж приставал, почему Меф никак не заведет себе мобильный. Он потянулся к трубке, однако Улита явно не собиралась с ней расставаться. Ей хотелось развлечься.

– Значит, говорите, дядя… А дядя холостой? Что, совсем холостой?.. Зачем спрашиваю? Да так, в порядке сбора секретной информации… А что Мефу передать? Нашелся кот? Какой кот?.. Кот Даши? А кто такая Даша?.. А вы уверены, что вы точно холостой? А Даша? А если паспорт показать? А я могу быть уверена, что он не поддельный?

Улита все еще хороводила по телефону, а Меф уже сорвался с кресла.

– Ты куда? – крикнула Улита, но ее голос догнал лишь хлопнувшую дверь.

* * *

Самое любопытное, что метро еще работало. Правда, интервалы между поездами были уже близки к тому, чтобы слиться с бесконечностью. Платформа, как всегда в этот час, была заполнена странной полуночной публикой. Какие-то бородачи с рюкзачками, девушки с щуплыми букетами и вспухшими губами; студенты, отгородившиеся от мира наушниками и взлохмаченными конспектами; гитаристы с зачехленными инструментами в руках; парочка диковатых компьютерщиков, явно выпавших из всякого времени.